ГЛАВА 11
Чертовы изобретения гномов хоть иногда могут работать правильно?! Больше половины месяца возни с этим адским механизмом, и что? Вместо Гномерегана, и даже Дун Морога, мы попали в Болотину! И ни один из нас, не имел ни малейшего представления, в какую конкретно ее часть.
Единственный плюс этой телепортации то, что мы не были смыты цунами. Но с каждым днем наши перспективы становились все более плачевными. Никто из беженцев раньше не был в болоте. Теперь, не зная направления, с единственными припасами, уместившимися в наш рюкзак, и это на три десятка голодающих, мы устроили привал. Хотя со стороны, это было похоже на побоище.
Я точно помню, что при телепортации в Пустоверть, некоторые выползали из телепортационной платформы призраками, в чужом теле и так далее. Тут же мы остались живы, но предыдущее путешествие из Штормвинда в Пиратскую бухту, показалось нам легкой прогулкой. На этот раз все было намного хуже. Половина телепортировавшихся, включая меня, прибыли на место бесчувственными телами, в которых едва теплилась жизнь. Еще несколько истекли кровью, двое умерло. Еще пара человек лежали поодаль с коровью, которая хлестала из носа, и небольшими струйками текла с ушей. Эти оглохли. Все. Те, что покрепче, рвали. Самой легкой формой повреждений, считались ушибы и растяжки связок, полученные группой, отправившейся первой. Им больше повезло, или не повезло – это как посмотреть. Координаты были немного смещены над уровнем почвы, так что первый отряд попросту грохнулся с высоты трех с лишним метров.
Все время вспоминается фраза, которую я уже не помню где читала, что так и напрашивалась на язык: «Чтоб меня облезлый петух поимел, если еще раз с телепортацией свяжусь!». Правда в книге, речь была не об изобретении гномов, но суть была та же.
В ту ночь мы спали без огня. Кроколиски, водяные элементали, гноллы, ящеры – на всех было плевать. Утром, однако, лагерь расшевелился и был собран первый совет, который решал важный вопрос, а именно: где мы сейчас находимся? Позади, маячил горный хребет. Но он был слабым ориентиром, ведь болотина со всех сторон ограждена горами, и только с одной единственной выходит на море. Рядом росли деревья. Это был вообще не ориентир. Такого добра было полно кругом. Один из разведчиков видел пару динозавров. Поломав голову, мы вычислили, что ящеры есть у археологических раскопок, на западе Болотины, а так же на севере, у гор, которые выходят к морю.
Все надеялись, что мы вскоре наткнемся на дружественный лагерь в горах, где нам предоставят убежище и медицинскую помощь. Даже гоблины воспрянули духом. Хоть они и представляли Орду, но считались нейтральной стороной и могли протиснуться в любую щель, так что им волноваться не приходилось. Среди беженцев оказался только один, кто не мог рассчитывать на кров – это темный эльф, прыгнувший к нам перед самой телепортацией. К слову говоря, он еще в первый вечер уполз с лагеря на четвереньках. С тех пор никто его не видел.
Несмотря на то, что большинство было уверено, что мы неподалеку от Дун Модра, альянсовую составляющую лагеря беспокоил тот факт, что мы можем ошибиться, и находимся не на северо-востоке, а на юго-востоке, около раскопок Лиги Исследователей. А значит где-то рядом, капая слюной, точат ножи орки из клана Драконьей пасти в ожидании знатного ужина из фаршированных гномов, супа из эльфийских ушей, и прочих деликатесов.
Впрочем, пораскинув мозгами, мы вспомнили, что разветвление к раскопкам Лиги, ровно как и оркам, находится у дороги, ведущей в Менетрил. Она была утыкана действующими фонарями, и ночью мы бы ее точно не пропустили. К тому же, по обочинам пути, должны бродить кучи кроколисков, а тут их не было. Выходит, мы на севере Болотины.
Тут же встал вопрос – куда идти? Гоблины ратовали за то, чтоб топать в Нагорье Арати, что не удивительно. Там был ордынский поселок, к которому хоть и было не близко, но климат благоволил к путешественникам. Гномы рвались в дружественный Менетрил, откуда было авиасообщение со Стальгорном. Естественно мы с Твигги присоединились к ним.
Вскоре после совета, кучка гоблинов отбыла с лагеря, прихватив половину наших запасов. Остаток беженцев решил еще один день прийти в себя, а дальше двинуться придерживаясь подножия гор, в сторону моря. Которое, если мы все правильно просчитали, должно быть на востоке от нас.
Вечером, когда мы собрали хворост для костра, вернулся разведчик, сообщивший, что видел на болоте черную, призрачную фигуру. Народ всполошился. Я была уверена, что это, скорее всего, был эльф крови, который еще давеча покинул нас. Правда оставалось неясным, почему тот не присоединился к своим соотечественникам, отправившимся в Арати. Впрочем, он мог опоздать, и не знать, что гоблины нас покинули. Когда смеркалось, снова показался мрачный силуэт, стоявший под деревом на краю болота, смотревший в сторону лагеря. Надеюсь, что он не подумал, будто мы зажарили ордынцев на обед. Спустя пару мгновений он исчез, но еще долго ним пугали у костра, ведь следопыты так и не нашли следов незнакомца.
***
Когда на землю опустилась тьма, а мы уже собирались разводить костер, явился запыхавшийся разведчик с двумя важными новости: неподалеку есть шикарный лагерь с палатками, костром, оборонным частоколом. Там вовсю пахнет мясом – жареным кабаном, который медленно вращается на вертеле. Но плохая новость нас тоже удивила. Лагерь принадлежал дварфам. Но не нашим союзникам, а врагам – клану Черного Железа. Народ скреб репу и удивлялся – откуда тут дварфы? Неужели мы находимся в самой глубине болотины, на северо-западе, где встречались редкие лагери этих вредных карликов. С другой стороны, там никогда не бегало ящеров. Тем более, что дварфы эти необычные! Они были одеты в яркие лиловые одежды, что попахивало Сумречным Молотом. По крайней мере в этом решении мы с Твигги были солидарны. Это объяснило бы, почему лагерь находится гораздо дальше от других поселений дварфов Черного Железа, которые облюбовали проход между болотиной и Арати, и изредка селились на северо-западе болота.
В любом случае было решено - костры мы жечь не будем, чтоб не дай Бог не привлечь внимания врагов. Глубокой ночью, мы должны будем напасть на них, и по ситуации посмотреть – либо связать и ограбить, либо убить. Такие пацифисты, как я, были не в восторге от того, чтоб вообще лезть на рожон. Но нас убеждали, что если не мы их, то рано или поздно, они нас. Тем более, что сейчас позарез нужна провизия. С этим было не поспорить. Так что несмотря на темноту, мы остругивали мечами, которых у нас была всего пара на весь лагерь, палки, заостряя их концы, стараясь делать это как можно тише. Когда уже глаза закрывались, и стало совсем невмоготу терпеть, мы перебрались почти к самому лагерю Черного Железа, в надежде, что там все спят, или ложатся. Но они кутили всю ночь, пока костер не перегорел на рассвете. Выждав, когда над болотом поднимется непроницаемый туман, мы выступили.
Дварфы сдались без боя - лагерь крепко спал. Несколько часовых, которые должны были поднять тревогу, резались в кости. Эти даже не успели крикнуть, когда им заткнули рты, и связав утащили в туман. Для уверенности, мы выждали пару минут. Все тихо. Наш небольшой отряд без труда захватил сонное царство. Связав всех, мы стали думать, что же делать дальше. Конвоировать культистов и сдать стражам порядка… Это смешно. Откуда в этом оплоте жаб и комаров, можно найти тюрьмы или что-нибудь в этом роде. Убийство, такое традиционное в мире Азерота, обсуждалось, но ни у кого не вызвало энтузиазма. В глубине души я чувствовала, что хороший враг – мертвый враг. Но, одно дело думать, а совсем другое, лишить жизни живое существо, каким бы испорченным оно не было.
В конце концов мы решили следующее: во-первых: дварфов связать, но оставить лезвие, чтоб спустя некоторое время, они смогли освободиться. Но не настолько скоро, чтобы нас догнать. Во-вторых, мы забираем все оружие и еду. В-третьих: отогреемся у костра, наедимся, и раньше, чем связанные дварфы придут в себя, уйдем. Тогда они даже не узнают, что их пленило. Вскоре, прихватив с собой палатки, мы направились в единственную сторону, на горизонте которой не маячили горы. К морю, на восток.
Без приключений прошло несколько дней. Вскоре, мы вышли к океану.
Вернулись разведчики, о чудо! Ведя к нам гостя – приземистого, неприлично рыжего дварфа, ехавшего на рыцарском коне. Нос картошкой, улыбка на лице – как приятно было его увидеть! Хоть один друг, среди гиблых мест. Присоединившись к нашей стоянке, он потер руки, увидав горячую еду и пиво, на которое мы не поскупились. Он принес замечательные новости – совсем недавно, поблизости, был создан лагерь у старой мельницы. До него, по словам паладина, было рукой подать. Всего в пара часов езды. Впрочем ходьбы дольше. Беженцы воодушевились, и были готовы чуть ли не сию секунду выступать в путь. Дварф, кстати его звали Тровальд, нас предостерег: лучше ехать днем, не спеша. Иначе можно наткнуться на ящеров-острозубов, их вокруг было более чем достаточно. К тому же нам повезло, ведь мы шли держась гор, иначе бы уже давно познакомились с кроколисками. Сам рыцарь выслеживал самого опасного из них, которого местные жители назвали Челюсти Кошмара – такая огромная у него была пасть, да и сам он ей под стать. Награда обещалась, королевская, да и сама шкура такого зверя (а поговаривали, что он альбинос с золотистым отливом), стоила бы огромных денег.
Провести нас к лагерю он не мог, так как хотел, раз уже приехал, сначала разобраться с крокодилом. Но подробно описал путь, по которому предстояло двигаться, и поделился неслыханными новостями.
- Последний месяц, - говорил он потягивая пиво и поглаживая бороду, - бесовщина творится на Болотине. Сначала прилетел дракон, выжег северо-западную часть болот, погнав дварфов Черного Железа в сторону Менетрила. Да еще, откуда ни возьмись, появились фанатики Сумречного Молота, захватившие крепость портового города, оттуда их уже две недели никто не может вытурить. В довершение ко всему, рухнула плотина на юго-западе, не дававшая озеру Локк обмелеть. Когда ее не стало, тонны кроколисков были просто вывалены на Болотину, в которой и без них, своих хватало. Лагеря гноллов затопило, поэтому они рассеялись где только можно. В довершение всех бед, буквально несколько дней назад, огромная волна, затопила бухту Менетрила. Правда он не знает подробностей, но поговаривали, что от крепости остались только воспоминания, а весь флот утонул. Никогда в жизни тут не бывало цунами, и вот…
Тровальд, вместе с группкой поселенцев, основал маленький лагерь, где гномы (а это были именно они), могли предаваться своим экспериментам, не ставя под угрозу существование других семей. Вместе с ними из Менетрила ушла дочь трактирщика – большеглазая Венна, с носом усыпанным веснушками. Ее сопровождал возлюбленный, с которым они давно мечтали открыть собственную таверну, но не хотели составлять конкуренцию отцу. Тут же жили несколько искателей приключений – стражница, которая обожала путешествия и была направлена командиром охраны, для обеспечения какой-никакой безопасности урочищу.
Так же примкнул помощник смотрителя стойл, невысокий, загорелый Паст Златонеж, мечтающий приручить новых питомцев, которых доселе не удалось бы прикормить никому. На днях, с тревожными вестями о бедствиях в Менетриле, присоединился к лагерю Джеймс Халлоран – кожевник, всю жизнь промышлявший охотой на кроколисков, а так же выработкой и импортом шкур. Вот эти поселенцы, да два гнома, которые основали экспедицию, вот и весь лагерь. Впрочем там найдется место всем.
- Найти поселок просто – несколько часов по кромке болот, до первого холма. За ним будет другой, как раз у его подножия и находиться ваша цель.
Тровальд призывал быть осторожными в пути, тщательно проверять палками куда ступаем, и остерегаться кроколисков.
Гномы, которые услышали про этот чудесный лагерь, который, к слову назывался Станцией Бынструмента, где можно ставить любые эксперименты не ограничивая себя ни в чем, чуть не лопнули от нетерпения, и полночи говорили друг с другом, пакуя-перепаковывая припасы. Остальные тоже воспрянули духом, с нетерпением ожидая следующего дня. Мы с Твигги были не так оптимистичны – нам совсем не улыбалось провести остаток жизни среди болот, в лагере гномов, у которых все работает через раз, к тому же почти всегда не так, как предполагалось. Того и гляди взлетим на воздух. Да и грифона там нет. Тровальд сказал, что такое маленькое поселение не может его себе позволить, так что о комфортном полете можно не мечтать. Но мне позарез нужно попасть в Стальгорн, так что мы с Твигги решили любой ценой добраться до Менетрила, глянуть, что там осталось, и возможно ли оттуда улететь. Конечно, путешествовать вдвоем было очень опасно, но мы надеялись, что справимся. Третьей, конечно же, отправилась Пузявка, которой совсем несладко приходилось в болоте, где ее искусали все клещи, которые оказались поблизости, да и телепортация ей тоже пришлась не по вкусу.
На следующий день, едва только рассвело, отряд двинулся в путь. Паладин попрощался, и уехал в глубь болот, искать своего альбиноса-крокодила. А мы, не делая никаких привалов и остановок, одним духом долетели до холма ориентира, и оглашая округу, направились к поселку. В обед перед нами появилась мельница с небольшой таверной. Счастью гномов, встретивших коллег, не было предела. В тот день мы наконец-то выспались на постели, поели горячего сытного супа, за который с нас не взяли ни копейки. Румяная, кареглазая дворфийка, презентовала нам только что испеченный пирог, нежный, свежий сыр и сочный жареный окорок. Мы с Твигги решили отдохнуть этот и следующий день, а потом отправляться в путь. Возможно к тому времени вернется Тровальд, и удастся выторговать у него лошадь. Впрочем никто с нас не надеялся, что это получиться – я попросту не могла представить, чтоб он нам отдал ее, будучи в своем уме.
Однако надежда оставалась, ведь ночью недалеко от нас, на вершине холма, мы видели костер. Наверное это рыцарь решил не брести на ночь глядя в лагерь, а переночевать в тишине.
Утром, однако, его все еще не было, и мы стали упаковывать вещи. Наши друзья упрашивали остаться, но мы были непреклонны. Прождав паладина еще час, но так и не дождавшись, мы покинули этот механический лагерь, который был напихан всякими пультами управления, да страшными машинами, от одного вида которых, нам становилось дурно.
На выходе из лагеря поджидал черноволосый гном, тот, который когда-то, в Штормвинде, призывал всех на помощь Гномерегану, и протянул нам завернутое в толстую шкуру, ружье. «На всякий случай», - убеждал он. К нему прилагалась горсть патронов, специальная щетка, для чистки дула. Он крепко пожал нам руки, и долго махал на прощание, пока не скрылся вдали.
***
Поскольку нас больше не задерживали другие путники, с маленькими ногами и крошечными шагами, то перемещаться мы стали быстрее. Скоро, выйдя на берег океана, мы углядели корабли. Как мы обрадовались, просто не передать. Оказалось, что Менетрил совсем не так далек, как мы думали! Однако совсем скоро оказалось, что судна были всего лишь развалинами, остовы и мачты которых, виднелись около берега. К тому же мне вспомнилось, что на развалинах кораблей бродили то ли зомби, то ли призраки. Одним словом – нежить. Про сами корабли я давно забыла, но сейчас, когда до них оставалось буквально пару часов ходу, нас охватил страх. Солнце клонилось к закату, а пройти мимо них до темноты не представлялось возможным, поэтому мы решили устроить ночлег прямо тут, на приличном расстоянии. А утром, постараться обойти через болота. Одно дело махать мечом в игре, рубя все эти кости. Но другое – по настоящему встретить их… А если там не кости? А если призраки? Зомби? Чем темнее становилось вокруг, тем хуже становилось на душе. Костер, не мог согреть, повсюду мерещились зловещие тени. Каждый шорох или всплеск накручивал нервы до предела, а мы проклинали себя за то, что не остались в лагере. Зря мы ждали так долго паладина, лучше бы отправились на рассвете!
Когда опустились сумерки, на нас напало рыбоподобное существо, в котором, хоть и не без труда, мы узнали мурлока. Сначала мы подумали, что это какой-то гном спешит к нам, ведь оно бежало на маленьких тоненьких ножках. Но характерное «мргл-мрггл», сразу предупредило, что это не дружественный визит. Тем более, что рыболюд размахивал примитивным оружием. Однако Твигги не зевал, и слитным, гладким движением вытащил меч, с полуоборота рубанув противника. Мурлук попытался ткнуть его в живот копьем, но воин подцепив его гардой, выбил с лап и откинул в сторону. Перепуганный враг оббежал парня широкой дугой, лягушкой нырнул в океан, уходя в глубину. Стоит ли говорить, что к этому моменту я вспомнила, что этих мурлоков было тут полчища, они целыми колониями селились на всем протяжении к Менетрилу.
Теперь мы, что называется, оказались между молотом и наковальней. Пойдем по берегу, рискуем попасть в лапы нежити. Пойдем через болота, нас заживо сожрут мурлоки, и это еще не считая крокодилов! Пораскинув мозгами мы решили, что лучше всего будет пройти вплотную к кораблям, обойдя поселения рыболюдей. В конце концов может быть днем мертвые не разгуливают по округе. Ну, в крайнем случае, это будут скелеты или зомби, а не призраки. Потому, что о призраках, разгуливающих днем, мы еще не слышали. В любом случае, бегством по берегу спастись проще, чем по топям.
Над болотом сгустился зеленоватый туман. Холодный ветер, иногда налетающий с моря, пробирал до костей. К тому же сердце тревожно стучало в груди и было не до сна. Костер, который мы развели из щепок судна, совсем не отгонял страх, и мы, с трясущимися руками, жались к нему в поисках утешения, считая часы до рассвета.
Вдруг послышались шаги. Темная фигура показалась на краю лагеря. Твигги, на грани нервного срыва, схватил давно заряженное ружье, и окрикнул тень, не особенно надеясь на ответ. Но она шевельнулась и вышла к свету, подняв руки, в знак своих мирных намерений. Среди складок плаща мы увидели бесформенную робу, прикрывающую отвисший живот, узнали шаркающую, кривоногую походку. Эльф крови, знакомый нам по охоте в джунглях, вставший на нашем пути на острове со статуей… Тот самый, что когда-то покусал Твигги, стоял сейчас перед нами, в считанных шагах, чутко прислушиваясь своими необыкновенными ушами к малейшему шороху. Подумать только! Он задрал лапки кверху, у него видите ли, мирные намерения! В считанные секунды, больше инстинктивно, чем по велению разума, я трансформировалась и пригнулась к земле, готовая в любую секунду, при малейшей угрозе, броситься на врага. Твигги прицелился в ноги противника, и не отводя глаз с эльфа, обратился ко мне:
- Если он возьмет меня под контроль, если я кинусь, не жди. Беги и лупи этого падлу, рви его на куски. Он потеряет концентрацию и уж тогда мы его порешим.
Но жрец не стал дожидаться чем все закончиться и отступив шаг назад, буквально растворился в сумерках, не обращая внимания на пулю отправленную вслед.
Теперь уже мы были не столько напуганы, сколько возбуждены и злы. То, что эльф впервые за все время, не напал на нас, а просился к костру, придавало веры в себя. Я представила, каково ему было все это время бродить самому среди болот. В то время как мы, можно сказать, комфортненько, путешествовали с отрядом. Мне не хотелось думать о том, что возможно именно он палил костер вдалеке от поселка, будучи страшно одиноким среди чужой территории, не имея понятия ни о географии Болотины, ни о местных опасностях.
Твигги, вздрагивавший от малейшего шума, чистил тряпицей ружье. Изредка, не выдержав, он отходил в темноту, к океану, умыться ледяной водой, чтоб хоть немного снять нервное напряжение. В конце концов парень не выдержал - насобирав щепок, соорудил подобие факела, и с ружьем наперевес вызвался обойти лагерь по периметру. Неизвестность пугала, и ему во что бы то не стало, требовалось прояснить, какие все-таки неприятности поджидают в темноте, а по возможности, еще дальше прогнать эльфа.
Оставшись в гнетущей тишине, я гнала раздумья об одиночестве и безнадежности эльфа, но они все равно возвращались.
Внезапно вспомнился Мнемент, и я достала с мешочка на поясе, изрядно потрепанное и помятое письмо. Прижав его к груди я думала о том, как же там он, мой любимый. Нашел ли верных друзей, или сейчас мерзнет в снегах Нордскола, одинокий, как и эльф, которого мы прогнали сейчас, от костра. Дай Бог, чтоб живой и невредимый.
Пузявка вылизывалась сидя на рюкзаке, а мои мысли вновь устремлялись к нашему врагу… Почти всегда рядом со мной кто-то был. Если не друзья, то, по меньшей мере, союзники. Тиренорд, Твигги, добрые крошки-гномы… Особенно учитель…
Я гнала прочь мысли о его смерти, убеждая себя, что он мог оказаться во время уничтожения Парка в замке. Но понимала сама – это сомнительно, ведь именно мое послание отнес стражник так не вовремя. Старик был ответственен, значит он пошел… и…
Я сдерживала слезы, стараясь дышать глубоко, но тщетно.
Сгорел, Сгорел дотла.
Воспоминания опять закружились вокруг Тиренорда, и в груди заныло от жалости. Что он почувствовал, когда его охватило пламя. Мучался ли он, или сгорел в мгновение, не узнав агонии боли? О чем он подумал, когда увидел свою смерть?
Пламя костра манило, перед ним трудно было устоять. Подползя на четвереньках к огню, я протянула руку. Хоть на миг прикоснуться, почувствовать, оценить и узнать - искупить своей болью, предсмертные муки учителя. Пламя жадно набросилось на добычу и рукав затлел, испуская горький запах горящей кожи. Не так и больно, как я думала. Голова заполнилась туманом, и казалось, что всего лишь миг отделает меня от того, чтобы раствориться в жарком золоте, навсегда расставшись со всеми заботами. Смерть протягивала ко мне свою белую руку, и сквозь треск поленьев я различала рычание и шипение кошки за моей спиной. Но какое это имеет значение? Всего лишь прикоснувшись к длани, так вовремя поданной мне, я наконец то смогу простить и забыть все. Смерть. Это слово больше не страшило, а представлялось мягкой периной забытья, теплой ванной с лепестками роз, сладким мороженным, тающим на руках, и остужающим боль своим холодом. Холод? И что с того, что от руки, на которой едва держались обрывки полусгнившей кожи, исходил леденящий холод… Он так приятен после ревущего пламени… Словно в полусне, я ухватилась обожженными пальцами за протянутую ладонь, и еще ближе подползла к костру.
Внезапно перед глазами вспыхнули сотни искр, и меня отбросило на несколько шагов, в тень палаток. Напротив стояла черная фигура, заслоняя свет от костра, ее силуэт был четко вычерчен: тонкие, длинные уши, хвост на затылке, трепещущие полы плаща. Незнакомец стоял ко мне спиной, но все равно был узнаваем. Жрец.
Раскинув руки в стороны, он изогнулся обращая лицо к небу. Костер полыхнул адским пламенем, а луна осветила наш лагерь, словно это был мощный прожектор, высветивший одну… две.. множество теней, что шатаясь брели, влекомые костром и жизнью. С ужасом я осознала, что рука, к которой только что прикасалась, принадлежала полуистлевшему мертвецу в треуголке. Труп стоял напротив костра. Его череп был лишен кожи, но не смотря на этопучок волос каким-то чудом удерживался на голове. Зубы, казалось, скалились, а глаза горели бледно-желтым пламенем. Зомби уставился на эльфа, колдующего в кольце света.
Налетел бриз и разогнал туман, который весь вечер стоял над болотом. Нашему взору открылась береговая линия, с призрачными кораблями, на которых светился свет, и казалось, звенели колокола. Я запаниковала, попыталась вскочить, но опершись на обожженную руку вскрикнула от боли. «Что я натворила? Почему полезла в костер? Откуда эти мысли о смерти?» На глаза попался меч, оставленный Твигги возле рюкзака. Я потянулась к нему.
Эльф у костра рухнул на колени. Даже из за спины было видно, как на его ладонях расцвел невыносимо яркий, неправильной формы шар, который полетел в сторону мертвеца. Приблизившись к цели, свечение вспыхнуло, словно взрыв, и оплело нежить толстыми цепями, заставив корчиться в муках. Эльф почти смог подняться, но снова неловко завалился на бок, держась рукой за живот. Оттуда торчало древко копья, на котором, словно причудливые украшения, болтались подсыхающие ленты водорослей. Теперь, когда единственный защитник был повержен, я осталась наедине со своими мыслями, и на меня вновь накатили мысли о смерти. Но я решила не поддаваться им, ведь теперь стало ясно, что призрачные, проклятые воины, тянули мою душу за собой.
«Пришло время, когда боевая пантера не поможет. Нужен медведь». Мне оставалось только надеяться, что превращение идет правильно, ведь до этого ни разу не применяла эту трансформацию. Меня вполне устраивала ловкость кошки, могущей, при нужде, дать деру. Но сейчас было некуда и незачем бежать. Почувствовав иссушающую ярость, я открыла глаза и увидела, что мои лапы, явно не принадлежат пантере. Не знаю, во что мне довелось превратиться, но это была сила. Раскачиваясь из стороны в сторону, и исходя слюной ярости, которая душила меня, и боли, терзавшей мою переднюю лапу, побрела на встречу очередным двоим полуистлевшим трупам. Рык рвал глотку. Рявкнув я опустилась на задние лапы, со всего размаха полоснув нападающих, раскидав их словно кегли. Один свалился в костер, вспыхнувший адским пламенем, поглощая неожиданное пиршество. Рядом в землю встряло копье, потом еще одно. Несколько утопленников бросились в мою сторону, ковыляя на косточках, и размахивая саблями. Сзади напал еще один, но я перевернулась через спину, получив огромное удовольствие, от хруста рассыпающихся костей. Вогнав тупые когти в землю, слившись с ней в клокочущем гневе, я заревела снова, и ведомая инстинктом кинулась в самую гущу противников, размахивая то одной, то сразу двумя лапами, сметая все на пути, совсем забыв про боль от ожога. Откуда-то появился Твигги, размахивавший палашом, разрубая врагов по две, а то и три штуки сразу.
Я поймала себя на мысли, что стала уставать. Ночь только началась, а доживем ли мы до утра? Отупев от безвыходности, став в тесный круг, задом к костру, мы отбивали волну за волной. Мою морду покрывали порезы, а по плечу прошлась одна из заржавевших сабель. Я пожалела, что не могу лечить, сейчас бы это так сильно пригодилось. Но ярость переполняла меня, приглушая боль, и делая берсерком. Инстинкт гнул голову к земле, заставляя сорвать жесткую траву, прожевать, ощутив невыносимую горечь. Тут меня озарило, что так земля лечит медведя, свое дитя. И в тот же миг почувствовала, как силы растекаются по жилам, а зрение наполняется видением жизни вокруг. Жизнь светилась в траве, звенела в комарах, спала под водой в телах кроколисков и лягушек. Жизнь была вокруг, и сейчас я вдыхала ее аромат, наполняясь мощью. Вокруг поврежденной лапы материализовался зеленый туман. Подумать только! Всю фигуру заволокло ним, приглушая боль, исцеляя прямо на глазах.
Отвлекшись на излечение травмы я не заметила, как упал воин, сраженный стрелой в ногу. Скелет пнул его по лицу ржавым ботинком, примотанным к ноге водорослями. Я смела лапой нападающего, и получив пару секунд передышки, ткнулась носом в тело Твигги. Тот скорчился на земле, и тихо стонал. Услышав за спиной шорох, я резко обернулась, и увидела встающую фигурку эльфа. Прекрасное, женственное лицо, скривилось в ярости, и мне стала ясна моя ошибка. Это не мужчина. Женщина.
Эльфийка буквально взлетела. На моих глазах ее ноги оторвались от земли. Руки вспыхнули невыносимым светом, а волосы, казалось, зашевелились, словно змеи. Шепот донесся до меня, но шел он явно не от жрицы. Шептал ветер, шептала земля, нашептывала ритмичными напевами луна, конденсируя сияние в руках эльфийки. И когда оно достигло своего предела, то взорвалось сверхновой, осветив каждую травинку на поляне. Нежить раскрыв зубастые челюсти, изогнулась в беззвучном крике. Кости рассыпались в порох. Тоненькие голубоватые струйки устремлялись к небесам. Все вокруг было освещено тонкими, дымчатыми полосками, тянущимися в звездную высь. Свет померк. Обессиленная эльфийка, свалилась с высоты, и тихо плакала.
Со ступора меня вывел Твигги, который, не смотря на страшную рану, глуповато улыбался осматривая поле брани и бормотал себе под нос:
- …сделал … Ох… Ха-ха. Бой... победил. И выжил... Твою мать, вот она – мечта.
Я ужаснулась бреду, и схватила за рукав, даже не успев удивиться, как быстро сменила форму:
- Твигги, спокойно. Сейчас все будет… Хорошо будет. Я быстро сгоняю за корнями… Твигги, Твигги!
Но тот, казалось, не слышал. Воткнув меч в землю, он облокотился, держась за рукоять и тихо смеялся, неся околесицу, то и дело кивая в сторону костра.
Перед моими глазами стал клубиться туман, и я испугалась, что сейчас упаду в обморок. Однако спохватившись поняла, что дело не во мне. Все выглядело четким, кроме фигуры воина, празднующего победу. Та, расплывалась на глазах, словно парень стал призраком. В ее глубине, вспыхнули крошечные, голубые искорки, смешавшиеся с туманом в хороводе. Уже через пару секунд мне едва удавалось разглядеть черты его лица! Прошла пара мгновений и меч выскользнул из рук. Твигги тупо уставился на него и попытался поднять нематериальной рукой. Ничего не вышло.
Прилетевший с болот ветерок, подхватил его голос, звучавший словно из закрытой банки:
- Какого?..
Больше воин не успел сказать ничего. Искорки, подхватили призрачную фигуру, и подгоняемые ветром, растаяли во мраке океана.
К главе 12 >>
Комментариев нет:
Отправить комментарий